Подведение РСПП итогов года продемонстрировало, что союз оценивает состояние российских компаний как хрупкое и неустойчивое равновесие и просит де-факто об одном: не нарушать его резкими регуляторными и фискальными изменениями, дав предпринимателям возможность, время и ресурсы на адаптацию к жизни в и без того усугубляющихся условиях. Часть госаппарата готова идти навстречу бизнесу — например, не усиливая формальный контроль и надзор и отрабатывая модели его минимизации на ограниченном пуле проверок. Впрочем, РСПП явно больше беспокоит рост содержательного госучастия в экономике: на фоне цифровизации налогового контроля Минфин все чаще воспринимает источником оперативного покрытия бюджетных расходов не только госкомпании, но и весь бизнес в РФ.
Хотя в 2022 году компаниям удалось адаптироваться к санкциям, следующий год может оказаться для экономики более сложным — из-за рисков вторичных санкций новые партнеры могут быть потеряны, как и выстроенные за год альтернативные цепочки поставок, рассказал вчера глава РСПП Александр Шохин. О том, что адаптация бизнеса к новым условиям затягивается, экономика упрощается (а значит, и снижается прибыль, см. «Сегодняшнее число»), а в 2023 году ситуацию усугубит нарастание проинфляционных факторов, в Банке России говорят с лета 2022 года. Давление на бизнес окажет и продолжающееся снижение конечного спроса. Компаниям приходится лавировать между приоритетами государства по наполнению бюджета (и связанными с ними решениями по повышению налоговой нагрузки на бизнес) и его же усилиями по стимулированию инвестиционной активности (пока скорее не для наращивания выпуска, а для сохранения производств). Исход неясен — в отношениях государства с бизнесом четко прослеживаются две тенденции.
Часть госаппарата занимается ослаблением нагрузки на бизнес — речь, в частности, идет о ее снижении в рамках реформ КНД и разрешительной деятельности.
Вчера на совещании у вице-премьера и главы аппарата Белого дома Дмитрия Григоренко стало известно о продолжении этой работы — в 2023 году будут разработаны индикаторы рисков, что создаст прозрачный и понятный механизм назначения проверок. Также появятся система профилактики и карта рисков для предотвращения нарушений, а контролерам и бизнесу позволят заключать соглашения об устранении недочетов, перенаправив на это расходы последнего на штрафы. Параллельно инвестиционный блок под кураторством первого вице-премьера Андрея Белоусова занимается созданием стимулов для бизнеса — это и механизм СЗПК, и донастройка других инвестмеханизмов, и внедрение единых инвестстандартов в регионах: в 2023 году власти изучат более 180 предложений для снижения регуляторной нагрузки на инвесторов. Еще один трек предусматривает создание механизмов адаптации к санкциям (антикризисные пакеты), в том числе поддержку импорта, снятие валютных ограничений и создание «лазеек» для обхода санкций.
Вторая же тенденция — тяготение Минфина к решению задач по наполнению бюджета за счет частного бизнеса.
В РСПП понимают сложности для бюджета и настаивают именно на предсказуемости фискальных решений. По словам господина Шохина, в этом году часть таких решений принималась без обсуждения с бизнесом (нормы об использовании только кадастровой стоимости при расчете налога на имущество, корректировки страховых взносов), в 2021 году таким же образом повышен НДПИ и введен акциз на жидкую сталь. Тогда же обсуждалось введение налога на дивиденды, чтобы стимулировать компании со «сверхдоходами» инвестировать. Де-факто конфликт интересов Минфина в отношении госкомпаний (как получателя их дивидендов и как собственника, ответственного за развитие госАО) по мере роста налоговой прозрачности постепенно распространяется и на весь крупный бизнес в РФ.
Схожая картина наблюдается и в борьбе компаний с давлением на них силовиков — пока «Деловая Россия» обсуждает точечные послабления уголовного прессинга на бизнес, системный контроль над уклонением бизнеса от налогов усиливается. Впрочем, несмотря на начало работы по гуманизации уголовного законодательства, послабления реализованы не в полной мере, в РСПП настаивают на ограничении сроков заключения под стражу и на альтернативных мерах пресечения — на залоговой практике и домашнем аресте. В «Деловой России» готовят законопроект о включении «налогового мошенничества» (возмещение НДС с нарушением) в состав «предпринимательской» статьи УК (ст. 159.7), что освободит предпринимателей от уголовной ответственности после уплаты штрафа; обсуждаются и схожие инициативы для нарушений бизнеса при работе с госзаказом. Действующие же меры парализуют хозяйственную деятельность компаний — приводят к ее банкротству и потере работы сотрудниками.
